Лауреат премии «Дебют» (2007 г), премии имени Максимилиана Волошина (2013 г).
Публиковался в журналах «Арион», «Новая Юность», антологии «Лучшие стихи 2012 года».
Поэтические произведения Владимира переведены на два языка (французский и болгарский).
Издал две книги стихов «Маленькие волки», «В порту Шанхая» и книгу рассказов «Таксист и 17 раз».
С 2017 года ведёт собственную творческую школу «Академия стиха и прозы», преподаёт в CWS.
Автор дидактической книги «Как писать стихи».
Основатель и редактор литературно-общественного журнала «Легенда».
***иди говорит
в процедурную
ждет тебя
молодая
красивая
хочет видеть
прихожу
молодая но не красивая
рот прикрыт повязкой
сколько лет спрашивает
шесть
снимай говорит штаны
снимаю
ложись говорит
ложусь
трет ваткой
колет...
вот она
первая боль
первый обман и
первая неудача любви
***Я видел по телевизору
Как взбесился слон, выступавший в цирке
Сперва он наступил на дрессировщика
А после на парочку клоунов
Оказавшихся рядом
Люди рванули от него кто куда
И выглядели при этом не лучше
Стайки тупых обезьян
А один (его потом назвали храбрецом и героем)
Попытался даже закрыть перед ним ворота
Но слон взмахнул хоботом
И герой отлетел словно бумажный лист
Слон вырвался на улицу и побежал
Он весело трубил
Расталкивая машины, автобусы
Давя пешеходов
Возможно, он добежал бы до родных джунглей
Но через пару кварталов его застрелили
Тем не менее
Слон победил
Хотя бы раз в жизни
Он почувствовал себя слоном
А кто бы из вас знал
Как мне хочется
Почувствовать себя человеком
***а в новый год ты вывалишь из дома
за скорлупою облаков увидишь небо
как будто выси странной незнакомой
промчался витязь и в беду уехал
как это странно и красиво
брести вперед не ведая дороги
и светят фонари вокруг спесиво
в душе прохлада и внутри спокойно
игрушка, не сломавшаяся раньше
спит старый заяц в серенькой коробке
а рядом мишка и еще красавец
чьи имя здесь оставим мы за скобкой
так в этом мире от печали синем
как будто навсегда уйдешь из дома
закат запахнем светом апельсина
и в небе тихом мутно и спокойно
и в небе тихом мутно и спокойно
спокойствие в квартирах и витринах
уснули куклы у себя за стойкой
уснул портвейн на полках магазинов
уснули духи в мраморных подъездах
уснули львы кривые на причале
уснули боги в церквях и кадилах
и чайки те, которые кричали
уснул иисус на липовой картине
в церквях уже кадилами не машут
уснула льдина на кривом буксире
и трактора полей давно не пашут
уснул шалаш на синем ледосплаве
уснули сторожа в своих каморках
и мониторы в офисных конторках
чертежники где очертили контур
уснули нимфы нежные на снимках
уснули генералы с мундштуками
святые, что в молитве были с нами
и ангелы которые устали
и только ты один не отвечаешь
и бродишь в переулках здесь отчаясь
так умирать как уходить их дома
так умирать как оставлять надежды
так умирать как просыпаться снова
и открывать измученные вежды
и женщина усталая за шторой
седую лампу в окнах зажигает
и теплится холодная истома
а дальше будет что – никто не знает
вот так идти без цели и без роли
и видеть гибель в обнаженном смысле
как скрипку обнаженную в ладони
косматого и грубого таксиста
вот так идти без цели и без боли
и видеть гибель в обнаженном виде
и с каждым шагом глуше беспардонней
как будто кто –то музыку уволил
как пели попрошайки в подворотнях
на перекрестках вышибая мелочь
ты чуешь гибель пахнет преисподней
и с каждым шагом застреваешь между…
здесь ангелы седые подыграют
что замерзают в полукруглых нишах
на перекрестка липовом варгане
нам снег свою историю напишет
нам тишина ладони приоткроет
ожившие как бабочки в подъезде
и тусклая мелодия растает
волшебная как призрак нашей смерти
***маленькие бабушки
восседающие на уютных скамейках
смотрящие перед собою тихими взорами
не покидающие пределов двора несколько лет
дети которые играют и для которых завтра
никогда не начнётся
а жизнь словно пластинка с
одной бесконечной красивой мелодией
воздушные шары
получившие наконец свободу
летящие выше и выше
влюблённые смотрящие из тени аллей
словно с картин возрождения
деревья что знают всё обо всём
шахматисты заснувшие над королевством
и солнце светит прямо в лицо
и смерть осторожно откашляется
прежде чем прикоснуться
***обмениваться поцелуями
в маленькой комнате
словно наклеивать
крохотные марки
к телам друг друга
словно отправляя посылки
в дальние страны
которые ,
может быть
однажды
достигнут
своих адресатов
эта в америку
эта в скандинавию
эта в китай
когда любовь маленькая как комната
станет большой как весь мир
***предчувствие физической смерти
это как женщина
которую не любишь
она ложится рядом
не спрашивая
нравится ли тебе, или нет
прижимается к сердцу
заглядывает в глаза
гладит по груди
холодными прозрачными пальцами
ты хочешь меня
хочешь
хочешь?
ты готов
ты готов
ты готов?
ты знаешь
не хочешь
и ты знаешь
никогда не будешь готов
но разве ей есть до этого дело?
***я чувствую смерть идет за моей спиной
будь со мной рядом будь со мной
ничего не случается. все только в последний раз
бог рассмотрит нас ласково как рыб морских водолаз
бог поднимет нас из глубин разгладит нам лбы
мы только два краба, что были так влюблены
в жизнь и в самих себя, в течение морских вод
бог поцелует нас нежно
как кошек целует урод
как маленький мальчик целует игрушки свои
мы были мы плыли
и вот мы приплыли в любви
как звездочки две во мраке морских глубин
бог ласково нас положит
он не бывает один
...
будь со мной словно последний раз
я ничего не сделал. я никого не спас
я ничего не построил. я ничего не создал
я просто плыл по течению
тихо на дне лежал
...
бог поцелует и молча в нас жизнь вдохнет
он то знает — никто никогда не умрет
и наша любовь тоже как ожерелье бус
сверкнет на пляшущем дикаре
что дикарский свистит свой блюз
***из безнадеги бог нежно поднимет нас
как тайны мертвых судов что свой ожидают час
***фантомной болью в облаке пустом
где падает проулок в неизвестность
где снег идет из ран небес крестом
и фонари ощупывают местность
меня ты помяни. я из окна
тем ближе , чем в объеме уменьшаюсь
за тусклой пленкой тонкого стекла
пылинкой из зрачков твоих стираюсь
невзрачным чбм карандашом
пометкой на замыленной картине
дешевым нерешенным чертежом
совсем чужим как все надежды в мире
прости меня за все, чем я не стал
и не был чем, и чем я не являюсь
я только сам себя нарисовал
в твоем воображении, я каюсь
пусти меня за эту грань тепла
(воображенья )где в чудесном крае
мы вместе. длятся наши времена
как облако прилипшее к сараю
(любовь как зароненный в сердце дар
случайный недоделанный набросок
кто зажигает нас внутри пожар
и гасит словно тень от папироски? )
где счастливы мы были навсегда
летя в качелях ночи безопасных
где ночь из глаз в глазниц полей текла
и в тишине безвременья дупла
мы слышали рожденье звонких гласных
***кончилась любовь
кончилась жизнь
кончается
смерть
кончилось небо
кончились сигареты
кончается дождь
кончились (завяли) желтые цветы на лужайке
кончился сосед живущий внизу
умер от приступа сердца
высокий благородный старик
(скорая к нему приезжала)
кончилось время
и все что на радость похоже
и дня отголосок
где я впервые поцеловал тебя
на летней площадке
а ты удивление изобразила
переходящее в
в золото сентября
кончилась нежность
твоя и память.
умирает, кончаясь закат
кончилось все
только чувство к тебе не проходит
тянется тянется
длинное, словно лента
словно бред сумасшедшего
словно
осенняя электричка
застывшая в бесконечности
тянется
не умирает
***Ты не моя.
Так откуда же боль?
Может, и боль
Не моя?
***Однажды дверь Московского Союза писателей отворилась,
И на пороге возник странный старик в дряхлом пальто.
— Вы откуда? — спросили его.
— Я Крученых, — ответил он.
Все думали, он давно умер (лет 60 назад),
А он жил этажом выше
В голой комнате,
Спал на солдатской кровати.
Что добавить, не знаю.
Может быть
Дыр Бул Щир?
***письма до нас не доходят
ибо никто их не пишет
одинокий старик
качает фонарь
в темноте как звезду
словно хочет сказать
— человека ищут
и ему не жаль сил
за версту
виден корабль, двое влюбленных
жмутся к друг другу
чтобы согреться предстоящей зимой
в городе холодно и одиноко
скорей бы вернуться домой
где высотки как пешки
в незаконченной партии.
проснуться весной
где время
было поделено на орешки
между тобой и мной