Юлия Иваницкая — училась в «Литературной гостиной» г. Могилёва, под руководством Т.П. Овсянниковой, после -- под наставничеством Э. И. Медведского.
Автор двух поэтических книг, соавтор и составитель детского сборника «Самые добрые стихи».
Была организатором международного фестиваля «Эвтерпа» от Международного Союза поэтов.
С 2021 года ведёт обучающие марафоны для стихотворцев в соцсетях, основатель поэтического сообщества «Музыка Парнаса».
Автор обучающего арттерапевтического курса «Поэзия и я» (с 2021 года выпущено 10 потоков).
В настоящее время проект объединён с курсом «Тексты Pro тебя» от Евгении Ушениной: работают вместе поэты и прозаики.
Также ведёт образовательные семинары в рамках школы «Подтекст клуб».
Есть публикации в коллективных сборниках и альманахах. Поэтический редактор.


* * *
Старый совсем, зачем он?
Ждут с ним ещё проблемы.
Мешает,
торчит просто,
короста.

Нет здесь тебе места:
из-за тебя тесно.
Если б тебя не стало
мы б, молодые, с оскалом
уже голливудским ходили.
Ну-ка проваливай, или
придётся принять решение
отправить тебя на отдых
(словно под дых).

Был бы, как прежде, мудрым,
только теперь
бесполезный
пенсионер. Не железный —
так уходи, вот дверь.
Ишь, как вцепился, корнем врос,
как избавляться — вопрос?
Вот же какой цепкий!
Ещё, говоришь, крепкий?


А ну,вылезай, негодный:
стар ты, ленив и туп.

Стал пережитком немодным,
крайним,
восьмой зуб.

* * *
Мао ругает отец:
то кулаком стукнет
по столу ,
то по шее,
не понимая идеи.
Мао глотает буквы,
словно коньяк: он чтец,
а не крестьянин.
шепчут страницы, манят.
знает: пасти не овец
призван,
может и смеет.

мудрый учёный Мао
благодаря книгам
вдруг осознал,
что избран.
Мао постиг дао.

миссия выполнима:
вышли на бой хуньвэйбины,
бились не понарошку,
грудь не щадя и спину,
в страшной войне воробьиной.
словно в поход крестовый:
ведь им даровано Слово
нового евангелиста
в яркой кровавой обложке.

новая будет культура .
по кирпичам разносят
Стену и строят свинарник,
учителей бездарных
определят в коммуны,
чтобы поля пахали,
не задавая вопросы —
такова конъюнктура.

главное, есть структура:
ей ни к чему храмы,
бредни Далай Ламы.
Кормчий великий
читает книги,
болеет душой —
готовит Большой
скачок.

Индульгенция

"Грех — в старославянском — ошибка, отсюда огрех." Википедия

— 7 непростительных ошибок. За них не в угол — сразу в ад.
— я рад,
что ты пришёл. отец и мать —
я буду всем.
— я виноват!
поймёшь ли ты? нарушил 7
законов бытия!
— ты говори. внимаю я.

— я жаден и ленив.
— откуда ты узнал об этом?
— от родных.
— прокрастинация
выражает отсутствие
мотивации,
нужна для выживания, спасёт от выгорания.
— но я завистлив и в печали.
— зависть — двигатель прогресса,
желать и делать заставляет,
уныние и лень гоняет.

— страдаю обжорством
в формах пяти —
по классификации Аквинского.
— это болезнь, милый мой, погоди!
лечить РПП будем истово.

— а похоть? не даёт покоя
стремленье к наслажденьям плотским...
— раз по согласью, то не стоит
терзаться — повод
идиотский.

— кричу, бешусь и раздражаюсь!
что смотришь так невозмутимо?
— ты можешь злиться.
— злюсь и каюсь.
— но гнев — лишь топливо прогресса.
— так исповедаться пытаюсь...
— тебя я слышу, ты мне важен,
небезразличен, интересен.

— владеет мною мать пороков:
растит, ласкает, холит эго.
— мой друг, не будь к себе жестоким.
ты нужен миру.
ты — не лишний.
однако, где сестра таланта? мы заболтались.
время вышло.
пора уже нам попрощаться.
через неделю,
в том же месте,
в то же время,
пороки посчитаем вместе.
ариведерчи. с вас сто баксов.

* * *
Город проснулся, бежит.
Мафия дремлет вполглаза.
Город одет в гранит,
город в асфальт обут –
вечный накал в антифазе.
Стресс тут как тут.
Шумный цветной мегаполис –
быть его частью лестно –
блогеры пилят в сторис
утренний крепкий эспрессо.
Кофе – как символ качества,
словно сигнал "всё по плану".
я, для столицы падчерица,
тоже бегу со стаканом.

Дарит стакан капучино,
выпитый без причины,
лёгкое "хорошо" –
главное, сделан с душой –
Боже, храни бариста!
А на душе нечисто:
разве имею право
радоваться, если во славу
чью-то кто-то уходит в землю,
в памяти растворяясь,
словно сироп в стакане?
...стыдно уже заранее.
Каюсь, сомнением маюсь.

Где -то на нашей планете
не доедают дети.
Им бы воды, не кофе...
Аутодофе
кофелюбам!
Вырвать язык им и губы,
вкус чтобы жизни познали!

Совесть сомнениям рада...
...Выпит стаканчик латте.
Выброшу в урну посуду.
Праздновать жизнь – буду.

Всех перемелет, как зёрна
время, судьба-кофемолка.
Станем травой сорной
и удобрением. Толку
искать в мазохизме
успокоения совести?
Самотерзаниям меру
знать
стоит. Жить и вкушать.
Нас – рать.
Выпей же кофе с эклером.

* * *
Бес приютился во мне.
Гонит из душного мегаполиса
в луга да поля,
в маленькие города, где время не убегает, как эскалатор,
а тянется, как гудрон в детстве.
Вьет со мной гнездо дух уютный,
верный — и каждое пристанище превращает в дом.
Но снова просыпается тот, второй —
бес толковый, но неусидчивый —
и снова гонит
в поезда,
в самолёты,
в люди — смотрите, мол,
какой я
бес страшный, покоя не дающий.
Бес покойный —
это не про нас, это не сейчас.
Бес ты мой приютный!
Так и скитаться,
как той нищенке - психее,
что ищет свою половину,
а не знает, что богам подобна, и ждёт её вознесение.
Так и бегать в поисках истины,
пока не придёт бес конечный,
и возьмёт меня за руку,
и введёт в круг олимпийский.

* * *
В наше время
не было беспредела и разврата,
и все жили дружно.
А плохое если было,
то очень далеко,
в газетной неправде.
Родители строили светлое будущее,
дети играли на стройке.

Но мы знали тайные тропы,
а главное, ту, по которой нельзя ходить,
потому, что, если пойдёшь — мама убьёт.

Тропа через гаражи прямо к оврагу.
(гаражи — это отцовские кабинеты/бары
мы бегали по железным крышам
и прыгали
с одного кабинета на другой.)

Там, у оврага, кто-то повесил котёнка,
и даже не одного.
Туда звал нас дурачок Вася
и доставал из штанин нечто,
большое и красное.
Там, в овраге, семиклассники факали из пакетов.
Там много всего было.
А вот беспредела и разврата не было,
потому что не было интернета.

* * *
Бабушка верила, что Гагарин жив:
его забрали инопланетяне,
чтобы никто не узнал,
что он видел там на самом деле.
Бабушка знала это наверное —
вот те крест —
потому что так написано в SPEED INFO.

Я представляла,
как зелёные рептилоиды пытают героя:
который, конечно, не сдаётся,
Фи шлёт на землю SOSSOS.
Когда-нибудь он вернётся,
улыбающийся, как на открытке,
и совсем не старый,
потому что в космосе время течёт иначе.

А потом я выросла, и перестала читать газеты до обеда — и после тоже.
А бабушку мою забрал Гагарин,
потому что она ждала и верила.

В минуты галюциногенного одиночества
я представляю,
как космонавт без скафандра
(он может себе позволить)
гуляет по Луне
и прикуривает от кратера,
а моя бабушка вздыхает:
— не кури, Юрочка, это вредно.
Он смеётся, как на открытке,
и подходит к ней лунной походкой
(его научил Майкл Джексон, которого тоже забрали инопланетяне),
и танцует с бабушкой —
которая там совсем не бабушка —
под лунную сонату.

Они не одни там, на Луне.
Экзюпери составляет звёздные карты,
а Пушкин беседует с Сократом —
совсем как тот самый Мюнхгаузен,
который тоже летал на Луну.
Их всех забрали добрые инопланетяне,
потому что они видели бога
и не смогли развидеть,
а землянам про это знать не положено,
потому что мы тут все поехали.

* * *
— Папа,
а ты
когда-нибудь
кого-нибудь
убивал?
Она спросила просто так, играя.
По сценарию, отец должен был подтвердить,
что он самый положительный герой.
— Ты же знаешь, где я служил? —
он дорезал колбасу
и положил на стол
трофейный афганский нож.
Девочка не ответила,
а папа молча протянул бутерброд.

Выйдя во двор, она отдала колбасу собаке
и решила,
что станет вегетарианкой,
когда вырастет.

* * *
В юности уходят навсегда:
из дома,
отношений,
в крайних случаях из жизни.
Так поступают все гоминиды в процессе онтогенеза.

Навсегда — очень плохая рифма,
по-хорошему, созвучна она только
со смертью и вечностью.
Всё остальное — дилетантская подрифмовка.
Предпочитаю не петь в унисон.

Если смотреть шире
и говорить про антропогенез,
то вся история человечества — попытка отделиться от корней,
сепарироваться от предков
и перевернуть мир.
( это называют развитием).

Когда приходит понимание,
что мир давно стоит на голове
и вывернут требухой наизнанку,
хочется бежать назад,
в материнское лоно —
но размеры не позволяют,
да и гибкость уже не та.

Мы — блудные дети и притчи.
И, если сказка добрая, родители обязательно дождутся.

Похороните меня под яблоками
Моя мама — кукушка,
я её почти не помню.
Папа — дятел.
Он много работал, получил производственную травму и забыл о моем существовании.

Я живу у бабушки-гусыни на птичьем дворе.
Ещё у меня есть дедушка, но я его почти не вижу, потому что, когда он волнуется, то прячет голову в песок.
А волнуется он постоянно.

Жизнь на птичнике весёлая и шумная,
но мне часто бывает грустно.
Раньше у меня был друг, с которым можно было петь весёлые песни, но бабушка запретила нам играть вместе, потому что он петух.
Мне кажется, это несправедливо, потому что у павлина тоже радужный хвост, которым он постоянно хвастается, но петь не умеет —
дружить с ним можно,
но не интересно,
потому что павлину интересен только сам павлин.
С воробьями мне тоже нельзя водиться, потому что они хиппи и маргиналы —
такие друзья до добра не доведут.

Я мечтаю,
что когда-нибудь вырасту и улечу в горы.
Буду медитировать,
сидя на самой вершине,
и испражняться на этот бренный мир.
Бабушка говорит, что это только фантазии,
ведь я не орёл,
и в роду у нас не было ястребиных.
А главное, говорит бабушка,
не быть бакланом,
и выучиться на грача ,
или поступить в консерваторию и стать скворцом.

Бабушка говорит,
жизнь прожить надо так,
чтобы конец был достойным,
а провожали с яблоками и гарниром.
"А твоих орлов растащат на части стервятники!"
Интересно, какая разница,
если тебя всё равно съедят?

Мини-пьеса в 4 действиях с прологом и эпилогом
* * *
Самый страшный звук из моего детства — поворот ключа в скважине.
Это сигнал:
— игры кончились
— сидеть тихо
— не смеяться
— не смотреть пристально
— не плакать
— не жаловаться
...конфеты лучше перепрятать...

1.Морг.
Действующие лица: сотрудник учреждения и Лирическая героиня.

— Брить будем?
— Да, пожалуй...ста... А как он с виду?
— Синий. Сердечники всегда синие. Вот если малокровие, или рак, тогда белые, конечно... или жёлтые...
— Я доплачу. Вы уж там, как-нибудь... Чтобы был красивым.
...

2. Ритуальный магазин.
Действующие лица: продавец, безутешная вдова, осиротевший пасынок 35 лет от роду, Лирическая героиня.
— Вам саван или покрывало?
— А какая разница?
— Какой веры покойник?
— Атеист.
— Вот этот гроб красивый, ему бы понравился.
— Подпишите: "От жены и сына". А деньги есть, я валюту разменяю.
— Батюшку звать будем?
— Зачем, он был неверующий. Дорого.
— Давайте купим свечи.

3. Кладбище.
Действующие лица: безутешная вдова, осиротевший пасынок 35 лет от роду, мать покойника, могильщики, гости.
— Вставай, сука! Пойдём домой!
— Сыночек! Я к тебе лягу!
— Держите старуху.
— Поднимай. Не урони.
— Кто-нибудь умеет молиться?
— Прощайтесь.
...
— Куда ставить крест?
— В ногах: мой дед старовер.

4. Дорога назад.
— Святой человек был.
— Третьего дня с ним рюмку поднимали.
— А как же банкет?
— Если не выпить, он обидится.

* * *
Ты хорошо смотрелся.
Лучше, чем при жизни.
Голову изрезали, но это ничего — она больше не понадобится,
как и твои ключи.
Я сменила замок.
Не приходи.
потом
когда-нибудь
я сама
спрошу тебя:
— Теперь ты знаешь,
как бы я хотела тебя любить,
папа?

* * *
что, если сказать о жизни,
не прячась за буквы,
не прикрываясь лирической героиней,
не ныряя в аллегории?
чем
тавтология как приём
отличается от голой правды?
(голая здесь эпитет, причём заезженный).
что, если в лоб, без эвфемизмов?
прямо — без аллюзий?
инверсий даже без?
кажется, я не смогу.
моя жизнь — гиперреализм,
иллюзии в ней слишком убедительны,
оксюморон органичен.
потому говорю метафорами,

чтобы мне поверили.

Лауреат премии «Дебют» (2007 г), премии имени Максимилиана Волошина (2013 г).

Публиковался в журналах «Арион», «Новая Юность», антологии «Лучшие стихи 2012 года».

Поэтические произведения Владимира переведены на два языка (французский и болгарский).

Издал две книги стихов «Маленькие волки», «В порту Шанхая» и книгу рассказов «Таксист и 17 раз».

С 2017 года ведёт собственную творческую школу «Академия стиха и прозы», преподаёт в CWS.

Автор дидактической книги «Как писать стихи».

Основатель и редактор литературно-общественного журнала «Легенда».

***
иди говорит
в процедурную
ждет тебя
молодая
красивая
хочет видеть
прихожу
молодая но не красивая
рот прикрыт повязкой
сколько лет спрашивает
шесть
снимай говорит штаны
снимаю
ложись говорит
ложусь
трет ваткой
колет...
вот она
первая боль
первый обман и
первая неудача любви

***
Я видел по телевизору
Как взбесился слон, выступавший в цирке
Сперва он наступил на дрессировщика
А после на парочку клоунов
Оказавшихся рядом
Люди рванули от него кто куда
И выглядели при этом не лучше
Стайки тупых обезьян
А один (его потом назвали храбрецом и героем)
Попытался даже закрыть перед ним ворота
Но слон взмахнул хоботом
И герой отлетел словно бумажный лист
Слон вырвался на улицу и побежал
Он весело трубил
Расталкивая машины, автобусы
Давя пешеходов
Возможно, он добежал бы до родных джунглей
Но через пару кварталов его застрелили
Тем не менее
Слон победил
Хотя бы раз в жизни
Он почувствовал себя слоном
А кто бы из вас знал
Как мне хочется
Почувствовать себя человеком

***
а в новый год ты вывалишь из дома
за скорлупою облаков увидишь небо
как будто выси странной незнакомой
промчался витязь и в беду уехал
как это странно и красиво
брести вперед не ведая дороги
и светят фонари вокруг спесиво
в душе прохлада и внутри спокойно

игрушка, не сломавшаяся раньше
спит старый заяц в серенькой коробке
а рядом мишка и еще красавец
чьи имя здесь оставим мы за скобкой
так в этом мире от печали синем
как будто навсегда уйдешь из дома
закат запахнем светом апельсина
и в небе тихом мутно и спокойно

и в небе тихом мутно и спокойно
спокойствие в квартирах и витринах
уснули куклы у себя за стойкой
уснул портвейн на полках магазинов
уснули духи в мраморных подъездах
уснули львы кривые на причале
уснули боги в церквях и кадилах
и чайки те, которые кричали

уснул иисус на липовой картине
в церквях уже кадилами не машут
уснула льдина на кривом буксире
и трактора полей давно не пашут
уснул шалаш на синем ледосплаве
уснули сторожа в своих каморках
и мониторы в офисных конторках
чертежники где очертили контур

уснули нимфы нежные на снимках
уснули генералы с мундштуками
святые, что в молитве были с нами
и ангелы которые устали
и только ты один не отвечаешь
и бродишь в переулках здесь отчаясь

так умирать как уходить их дома
так умирать как оставлять надежды
так умирать как просыпаться снова
и открывать измученные вежды

и женщина усталая за шторой
седую лампу в окнах зажигает
и теплится холодная истома
а дальше будет что – никто не знает
вот так идти без цели и без роли
и видеть гибель в обнаженном смысле
как скрипку обнаженную в ладони
косматого и грубого таксиста

вот так идти без цели и без боли
и видеть гибель в обнаженном виде
и с каждым шагом глуше беспардонней
как будто кто –то музыку уволил

как пели попрошайки в подворотнях
на перекрестках вышибая мелочь
ты чуешь гибель пахнет преисподней
и с каждым шагом застреваешь между…

здесь ангелы седые подыграют
что замерзают в полукруглых нишах
на перекрестка липовом варгане
нам снег свою историю напишет

нам тишина ладони приоткроет
ожившие как бабочки в подъезде
и тусклая мелодия растает
волшебная как призрак нашей смерти

***
маленькие бабушки
восседающие на уютных скамейках
смотрящие перед собою тихими взорами
не покидающие пределов двора несколько лет
дети которые играют и для которых завтра
никогда не начнётся
а жизнь словно пластинка с
одной бесконечной красивой мелодией
воздушные шары
получившие наконец свободу
летящие выше и выше
влюблённые смотрящие из тени аллей
словно с картин возрождения
деревья что знают всё обо всём
шахматисты заснувшие над королевством
и солнце светит прямо в лицо
и смерть осторожно откашляется
прежде чем прикоснуться

***
обмениваться поцелуями
в маленькой комнате
словно наклеивать
крохотные марки
к телам друг друга
словно отправляя посылки
в дальние страны
которые ,
может быть
однажды
достигнут
своих адресатов
эта в америку
эта в скандинавию
эта в китай
когда любовь маленькая как комната
станет большой как весь мир

***
предчувствие физической смерти
это как женщина
которую не любишь
она ложится рядом
не спрашивая
нравится ли тебе, или нет
прижимается к сердцу
заглядывает в глаза
гладит по груди
холодными прозрачными пальцами
ты хочешь меня
хочешь
хочешь?
ты готов
ты готов
ты готов?
ты знаешь
не хочешь
и ты знаешь
никогда не будешь готов
но разве ей есть до этого дело?

***
я чувствую смерть идет за моей спиной
будь со мной рядом будь со мной
ничего не случается. все только в последний раз
бог рассмотрит нас ласково как рыб морских водолаз
бог поднимет нас из глубин разгладит нам лбы
мы только два краба, что были так влюблены
в жизнь и в самих себя, в течение морских вод
бог поцелует нас нежно
как кошек целует урод
как маленький мальчик целует игрушки свои
мы были мы плыли
и вот мы приплыли в любви
как звездочки две во мраке морских глубин
бог ласково нас положит
он не бывает один
...
будь со мной словно последний раз
я ничего не сделал. я никого не спас
я ничего не построил. я ничего не создал
я просто плыл по течению
тихо на дне лежал
...
бог поцелует и молча в нас жизнь вдохнет
он то знает — никто никогда не умрет
и наша любовь тоже как ожерелье бус
сверкнет на пляшущем дикаре
что дикарский свистит свой блюз

***
из безнадеги бог нежно поднимет нас
как тайны мертвых судов что свой ожидают час

***
фантомной болью в облаке пустом
где падает проулок в неизвестность
где снег идет из ран небес крестом
и фонари ощупывают местность
меня ты помяни. я из окна
тем ближе , чем в объеме уменьшаюсь
за тусклой пленкой тонкого стекла
пылинкой из зрачков твоих стираюсь
невзрачным чбм карандашом
пометкой на замыленной картине
дешевым нерешенным чертежом
совсем чужим как все надежды в мире

прости меня за все, чем я не стал
и не был чем, и чем я не являюсь
я только сам себя нарисовал
в твоем воображении, я каюсь
пусти меня за эту грань тепла
(воображенья )где в чудесном крае
мы вместе. длятся наши времена
как облако прилипшее к сараю

(любовь как зароненный в сердце дар
случайный недоделанный набросок
кто зажигает нас внутри пожар
и гасит словно тень от папироски? )

где счастливы мы были навсегда
летя в качелях ночи безопасных
где ночь из глаз в глазниц полей текла
и в тишине безвременья дупла
мы слышали рожденье звонких гласных

***
кончилась любовь
кончилась жизнь
кончается
смерть
кончилось небо
кончились сигареты
кончается дождь
кончились (завяли) желтые цветы на лужайке
кончился сосед живущий внизу
умер от приступа сердца
высокий благородный старик
(скорая к нему приезжала)

кончилось время
и все что на радость похоже
и дня отголосок
где я впервые поцеловал тебя
на летней площадке
а ты удивление изобразила
переходящее в
в золото сентября
кончилась нежность
твоя и память.
умирает, кончаясь закат
кончилось все

только чувство к тебе не проходит
тянется тянется
длинное, словно лента
словно бред сумасшедшего
словно
осенняя электричка
застывшая в бесконечности
тянется
не умирает

***
Ты не моя.
Так откуда же боль?
Может, и боль
Не моя?

***
Однажды дверь Московского Союза писателей отворилась,

И на пороге возник странный старик в дряхлом пальто.

— Вы откуда? — спросили его.

— Я Крученых, — ответил он.

Все думали, он давно умер (лет 60 назад),

А он жил этажом выше

В голой комнате,

Спал на солдатской кровати.

Что добавить, не знаю.

Может быть

Дыр Бул Щир?

***
письма до нас не доходят
ибо никто их не пишет
одинокий старик
качает фонарь
в темноте как звезду
словно хочет сказать
— человека ищут
и ему не жаль сил
за версту
виден корабль, двое влюбленных
жмутся к друг другу
чтобы согреться предстоящей зимой
в городе холодно и одиноко
скорей бы вернуться домой
где высотки как пешки
в незаконченной партии.
проснуться весной
где время
было поделено на орешки

между тобой и мной

1. Системы стихосложения. Силлабо-тоника и понятие метрики.

2. Двусложные стопы: ямб и хорей.

3. Трехсложные стопы: дактиль, амфибрахий, анапест

4. Тропы и их применение

5. Рифма: определение, значение, разновидности.

6. Рифма: современные рифмы.

7. Строфика: одностишие, двустишие, терцет.

8. Строфика: катрен и способы его рифмовки. Катрен как малая поэтическая форма.

9. Строфика: пятистишие, лимерик.

10. Строфика: шестистишие, семистишие, восьмистишие.

11. Строфика: девятистишие, децима, онегинская строфа.

12. Твердые формы: рондель, триолет.

13. Звукопись.

14. Визуальная поэзия. Акростих.

15. Тоника.

16. Белый, вольный и свободный стих.

1. Роль детали и предмета в тексте. Как создавать образ с помощью детали.
Многие начинающие и продолжающие поэты не знают этого материала, от этого их стихи привлекают меньше читателей, чем могли бы.

2–3. Подтекст — определение, приемы образования. Способы создания. (Два занятия)
Чем выше подтекст, тем сильнее стихотворение.
Подтекст — это то, что есть у каждого крупного поэта/писателя. Ни одно значительное произведение искусства не обходиться без подтекста. Мы учим а) видеть подтекст в стихах, б) его формировать-создавать.

4–5. Метафоры. Определение, развитие метафоры в 19-м и 20 веках. Примеры современных метафор. (Два занятия)
Метафора играет большую роль в стихотворении. Далеко не все поэты пишут с помощью метафоры, однако многие ее эффектно используют. Бродский применял особый вид метафор. В течение двадцатого века метафора значительно усложнилась и трансформировалась. Знать виды метафор и работать с ними – крайне интересно и важно для поэтического мышления.

6. Роль эпитета в тексте. Цвет.
Эпитет, как специя блюдо, может сделать текст сильнее или наоборот банальнее.

7. Модальности. Как влиять на читателя, включая его органы чувств для восприятия текста. Теория, приемы воздействия, используемые крупными поэтами.

8-9-10. Поэтические группы и направления 20-века, изменившие восприятие поэзии: ОБЭРИУТЫ, Лианозовцы и другие. (Три занятия)

11. Поэма в современной поэзии (вторая половина 20-го века). Примеры, короткая история развития. Имена поэтов.

12. Хокку. Теория: что должно быть в хокку. Примеры современных европейских и японских хокку.

13. Сонет и структура стиха. На примере сонета разбираем структура стихотворения в целом.

14. Минимализм в поэтическом искусстве.

15. Рифменные рисунки. Разнообразие рифменных схем для стихов, которыми пользуется каждый крупный поэт.